Публікація

Заключение на тему законопроека о превентивном задержании

  1. Суть предлагаемой концепции

Проект предусматривает введение новой меры, исключительной и временной – превентивного задержания. В соответствии с содержанием преамбулы, оно должно применяться к лицам, подозреваемым в том, что они могут совершать действия против безопасности украинского государства, авторитета его органов и другие действия, ставящие под сомнение суверенитет Украины.

Согласно проекту, превентивное задержание нацелено на недопущение осуществления таких действий, отсюда прилагательное «превентивный» в названии данной меры (ст. 1). Такое задержание должно осуществляться органами государственной администрации или службы безопасности на основании прокурорской санкции; максимальный период применения этой меры составляет 30 дней (ст. 2). У лица, задержанного превентивно, имелось бы право обжаловать такое решение у прокурора (ст. 4). В случае начала вооруженного конфликта или реальной угрозы территориальной целостности или суверенитету страны срок превентивного задержания может быть продлен постановлением прокурора до 6 месяцев.

 

2. Замечания относительно соответствия проекта закона стандартам Европейской конвенции о защите прав человека (ЕКПЧ).

 

С точки зрения ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека, подходы, предусмотренные в проекте закона, следует признать неприемлемыми.

Прежде всего, ст. 5 ЕКПЧ разрешает лишать человека свободы лишь на основании решения суда, который характеризуется независимостью от государственных властей. Применение превентивного задержания прокурором (без судебного контроля) противоречит установленному стандарту. Статья 5 ЕКПЧ четко перечисляет причины, по которым можно лишить человека свободы. Единственной причиной, близкой основаниям превентивного задержания, предусмотренного в проекте закона, можно назвать причину, упомянутую в п. 1 c) ст. 5 Конвенции: «законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения».

Лишение свободы может быть обоснованным лишь тогда, когда оно имеет место в случае, предусмотренном национальным законодательством. На соответствие национальному законодательству Конвенция ссылается во всех случаях, указанных в
п. 1 ст. 5, обоснованных с точки зрения стандарта. Это вытекает из того принципа, что Конвенция формулирует лишь минимальный стандарт. Поэтому в случае, если национальное право предусматривает более высокий стандарт, в отношении определения рамок законности временного содержания под стражей применяется национальное право. Это приводит к неодинаковым стандартам защиты свободы в разных странах-участниках Конвенции. Материально-правовые ограничения вмешательства в право на свободу базируются на двух группах основаниях. Первая группа – исчерпывающее перечисление допустимых случаев вмешательства, предусмотренное в п. 1 ст. 5 Конвенции, а вторая – это основания лишения свободы, предусмотренные в национальном праве. Однако внутреннее право не может предусматривать вмешательство иное, чем в п. 1 ст. 5. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) в своей судебной практике обращает внимание на то, что ввиду содержания второго предложения п. 1 ст. 5 Конвенции, в национальном праве следует искать как материально-правовые основания лишения свободы, так и установленную процедуру, в рамках которой применяются меры по временному содержанию под стражей (см. решение ЕСПЧ по делу Винтерверп (Winterwerp) против Нидерландов,
п. 39; от 27.9.1990 г. по делу Вассинк (Wassink) против Нидерландов, п. 24; от
20.10.1998 г. по делу Асенов (Assenov) и др. против Болгарии, п. 139; от 4.8.1999 г. по делу Дуйеб (Douiyeb) против Нидерландов, п. 44; решение ЕСПЧ по делу Барановски (Baranowski) против Польши, п. 50, а также по делу Витольд Литва (Witold Litwa) против Польши, п. 72)[1].

 

Ограничение допустимости вмешательства в свободу человека вытекает из требования сохранения пропорциональности этого вмешательства. Европейский суд занимает позицию, согласно которой такое требование можно «вычитать» в п. 1 ст. 5, ссылающемся на применение временного содержания под стражей в порядке, предусмотренном законом (см. решение ЕСПЧ по делу Барановски (Baranowski) против Польши, пп. 50-52; решение ЕСПЧ по делу Йечиус (Jecius) против Литвы, п. 56). Хотя о пропорциональности говорится прямо только в п. 1 c) ст. 5, органы Конвенции распространяют это требование, касающееся временного содержания под стражей, также на другие случаи лишения свободы. Характерным можно назвать в этом контексте высказывание ЕСПЧ в решении по делу Новицка (Nowicka) против Польши, в котором утверждалось, что п. 1 ст. 5 Конвенции требует, прежде всего, чтобы лишение свободы было «законным», а это требование, в свою очередь, содержит в себе условие, согласно которому лишение свободы имеет место в порядке, предусмотренном законом. Конвенция ссылается здесь в первую очередь на национальное право и налагает обязательство по соблюдению его материальных и процессуальных норм. Кроме того, она требует, чтобы каждое лишение свободы соответствовало цели статьи 5, то есть, чтобы оно защищало личность от произвола (п. 58)[2].

 

Однако следует подчеркнуть, что ст. 5 ЕКПЧ четко указывает в п. 4, что в таком случае:

«Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным».

В ст. 5 предусмотрены две совершенно независимые друг от друга гарантии, касающиеся судебного контроля лишения свободы. Первая связана с установленным Конвенцией обязательством государств-участников доставить лицо, лишенное свободы, к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью (п. 3 ст. 5). Вторая гарантия связана с апелляционным контролем каждого решения о лишении свободы, который должен осуществляться судом (п. 4 ст. 5). По сравнению с первым случаем, когда контроль осуществляется в обязательном порядке и не зависит от инициативы лица, лишенного свободы, во втором случае контроль инициируется обжалованием решения о лишении свободы, с которым может обратиться каждый человек, лишенный свободы (см. решение ЕСПЧ по делу Ладан (Ladent) против Польши, п. 74)[3].

 

Контролируя обоснованность и законность лишения свободы в апелляционном порядке, суд должен обладать возможностью принять решение о немедленном освобождении задержанного, если лишение свободы оказалось незаконным. Однако цель апелляционного контроля шире, поскольку такой контроль должен охватывать также законность и обоснованность решения о лишении свободы в ситуации, в которой это решение уже не является основанием для вмешательства[4].

 

Lege non distinguente право обжаловать дело в суде есть также у лица, которое было лишено свободы в силу судебного решения. Это, однако, не означает, что в каждом деле и в каждой ситуации лицо, лишенное свободы, обладает правом на две судебные инстанции, ведь решение о лишении свободы (в том числе путем ареста в ходе уголовного процесса) может принять орган иной, чем суд. Однако если в свете норм национального законодательства решение о лишении свободы является судебным решением (так, как, к примеру, в случае временного ареста согласно польскому Уголовно-процессуальному кодексу, § 1 ст. 250), должна существовать возможность обжалования решения суда в суд высшей инстанции. Конечно же, это не касается ситуации, когда вынесенное судом решение является осуждением, поскольку такая ситуация соответствует п. 1 а) ст. 5 Конвенции, а в таком случае гарантия, предусмотренная в п. 4 ст. 5, не применяется (см. решение ЕСПЧ от 26.3.2002 г. по делу Буткевичюс (Butkevicius) против Литвы, пп. 43-44).

В решениях по делу Ван Дрогенбрук (Van Droogenbroeck) против Бельгии, п. 54; по делу Сакик (Sakik) и др. против Турции, п. 53; от 24.8.1998 г. по делу Сумар (Soumare) против Франции, п. 42, а также по делу Оджалан (Ocalan) против Турции, п. 69 и последующие, Европейский суд указывает на тезис о доступности и эффективности средства обжалования, гарантированного в п. 4 ст. 5. Таким образом, в данном случае четко прослеживается связь с нормой ст. 13. Устанавливается требование, чтобы лицо, лишенное свободы, располагало реальной возможностью инициирования судебного контроля законности содержания под стражей, и чтобы в доступе к суду такое лицо не было ограничено никакими преградами бюрократического или финансового характера, а также чтобы обжалование могло – по крайней мере, потенциально – привести к освобождению или установлению факта, что лишение свободы нарушало закон в случаях контроля, осуществляемого после решения суда[5].

 

Во-вторых, следует подчеркнуть, что в п. 1 с) ст. 5 Конвенции четко подчеркивается стандарт соответствия лишения свободы национальному праву. Тем временем в проекте украинского закона предусматривается приостановление действия Конституции Украины на время действия данного закона. Приостановление действия гарантийных конституционных норм в силу акта низшего уровня (закона) не может быть сочтено Европейским судом по правам человека «законным». Тем более что возможность изменения норм Конституции обычными законами не предусмотрена в самом украинском праве

В-третьих, следует обратить внимание на нечеткость описания оснований для применения превентивного задержания, предусмотренных в проекте закона (ст. 1). Прежде всего, в этой статье не предусмотрены конкретные деяния, от которых должно защищать применение превентивного задержания. Таким образом, любое действие, которое может быть осуществлено против государственных органов, против авторитета государственной власти, против органов местного самоуправления, может стать основанием для применения превентивного задержания. Столь нечетко описанное основание также может быть признано нарушением стандартов ЕКПЧ ввиду нарушения принципа пропорциональности.

В-четвертых, вступление в силу закона, ограничивающего свободу человека, без надлежащего vacatio legis (в заключительных положениях проекта закона) является нарушением принципа правовой определенности.

 

Итак, следует прийти к выводу, что применение закона с содержанием, предлагаемым в проекте, может стать основанием для подачи жалоб в ЕСПЧ против Украины, которые, вероятнее всего, будут признаны обоснованными.

 

Д-р Петр Кладочны:Хельсинкский фонд по правам человека, Варшавский университет

Катажина Висневска: Хельсинкский фонд по правам человека

 


[1] Konwencja o Ochronie Praw Człowieka i Podstawowych Wolności, Tom I, Komentarz do artykułów 1–18, pod redakcją prof. Leszka Garlickiego (Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Том I. Комментарий к статьям 1–18. Под ред. проф. Лешека Гарлицкого), Варшава 2010. С. 162.

[2] Там же. С. 164-165.

[3] Там же. С. 199.

[4] Там же. С. 206.

[5] Там же. С. 210-211.

 

Якщо помітили помилку на сайті, будь ласка, виділіть текст та натисніть ctrl-enter.

Також може бути корисним

Приєднуйтесь

Робiмо велику справу разом!
Підтримати Стати волонтером Пройти стажування

Повідомити про помилку

Текст, який буде надіслано нашим редакторам: