Криминализация ВИЧ создает атмосферу ложной эффективности работы государства

Глобальные изменения в украинском политикуме весной-летом 2019 года породили новую волну «больших ожиданий» гражданского общества применительно к изменениям в сфере законодательства. В итоге, наряду с призывами немедленно наказать всех коррупционеров и реструктурировать отечественную экономику, в СМИ за последние пол-года в обиход вошло понятие «декриминализация».

Наиболее известными на сегодня являются общественные кампании по декриминализации медицинской конопли и секс-работы. Обе темы считаются «горячими» с точки зрения журналистов и несомненно, что в ближайшие месяцы нас ожидает серьезная общественная дискуссия в этой сфере.

К сожалению, тема декриминализации ВИЧ на сегодня далека от фокуса внимания СМИ. Проект изменений Законодательства в этой сфере был передан правозащитниками на обсуждение в гос органы еще в начале 2017 года, но, то ли в силу катастрофической стигматизированности темы, то ли в силу тотальной незаинтересованности чиновников в решении проблемы, он до сих пор находится «под сукном».

О том, почему статья 130 часть 1-я УК Украины так плоха, насколько изменились представления о передаче ВИЧ за последние 30 лет, и что же нам нужно сделать, чтобы убрать с десятков тысяч украинцев ярлык «Потенциальный преступник» беседуем с председательницей правления Евразийской Женской Сети по СПИДу Светланой Мороз.

Светлана я знаю, что у вас очень большой опыт работы по защите прав людей, живущих с ВИЧ и вы часто представляете Украину на международных конференциях по данной тематике. Правда ли, что криминализация ВИЧ является общим местом в Уголовных Кодексах стран с различной идеологией?

Согласно данным HIV Justice Network и Глобальной комиссии по ВИЧ и Законодательству по состоянию на июль 2018 года, в 68 странах предусмотрена уголовная ответственность за несообщение диагноза ВИЧ, поставление в опасность инфицирования и передачу ВИЧ, а ВИЧ-положительный статус может рассматриваться в качестве отягчающего ответственность и наказание обстоятельства.

Также имеется информация о случаях уголовного преследования в связи с ВИЧ-положительным статусом в 69 странах. Лидерами по количеству уголовных дел, связанных с ВИЧ, являются Беларусь, Канада, Россия и США. Да, в такой последовательности.

Но, с другой стороны, за период 2012-2018 гг. в ряде стран, например, в Венесуэле, Гане, Греции, Гондурасе, Зимбабве, Кении, Малави, Монголии, Таджикистане, Швейцарии и двух штатах США, были отменены законы, предусматривающие уголовную ответственность за передачу ВИЧ. И это тоже факт.

Какой ущерб наносит людям криминализация ВИЧ в реальной жизни?

Криминализация ВИЧ – это применение существующих уголовных или других законов в отношении людей, живущих с ВИЧ (ЛЖВ), устанавливающих ответственность за постановку в опасность заражения и заражение ВИЧ-инфекцией.

Чрезмерное использование законов, которые криминализуют ЛЖВ, является проблемой общественного здравоохранения, поскольку дискредитирует основанные на фактических данных стратегии в отношении профилактики ВИЧ-инфекции, а также лечения, ухода и поддержки ЛЖВ, и игнорирует научные достижения, связанные с риском передачи ВИЧ-инфекции. Криминализация усиливает стигму, связанную с ВИЧ-статусом, и идентифицирует ВИЧ-положительных людей, как потенциальных преступников, что, в свою очередь, еще больше повышает дискриминацию.

Таким образом, страх перед судебным преследованием может удерживать многих людей, живущих с ВИЧ, в частности женщин и представителей ключевых групп (люди, употребляющие наркотики, секс работницы_ки, мигранты, мужчины, имеющие секс с мужчинами и транслюди) от получения необходимого лечения и поддержки, препятствует раскрытию информации и повышает уязвимость людей, живущих с ВИЧ, к насилию.

Намного реже обсуждается то, как эти законы влияют на медицинских работников. Когда в США шел уголовный процесс над ВИЧ-положительным пациентом, в качестве свидетеля была вызвана его врач. Она рассказала, как оказалась в ситуации, когда была вынуждена нарушить и профессиональную этику, конфиденциальность и доверие своего пациента. Когда прокурор поздравил ее с тем, что она помогла отправить за решетку «подонка», врач почувствовала себя опустошенной, поскольку она не смогла помочь своему пациенту и даже навредила ему, чем преступила главную клятву – «не навреди».

В России достаточно ВИЧ-положительному человеку укусить или поцарапать полицейского, чтобы получить несколько месяцев сверху к основному приговору. В Беларуси люди, живущие с ВИЧ, долгое время прожившие в семьях, имеющие детей, получают реальные сроки, в зависимости от того, кто первый был поставлен на учет к врачу.

Как изменилось представление о передаче ВИЧ за последние 30 лет?

Наука сильно шагнула вперед. Мы живем в эпоху высоко активной антиретровирусной терапии (АРТ), которая сделала ВИЧ-инфекцию хроническим заболеванием. Три важнейших исследования доказали, что риск передачи вируса ВИЧ-положительными людьми с достаточно подавленной АРТ вирусной нагрузкой равен нулю.

В то же время, прием ВИЧ-отрицательным человеком доконтактной профилактики (ДКП) в соответствии с предписаниями врача почти всегда защищает от инфицирования ВИЧ. Эти факты помогли юристам в защите от уголовного преследования по обвинениям в передаче ВИЧ и поставлении в опасность инфицирования, предъявленным из неверных представлений о ВИЧ как о «смертельном оружии».

В чем состоит главная иллюзия криминализации ВИЧ?

Уголовное преследование ЛЖВ перекладывает ответственность за ВИЧ исключительно на них, создавая таким образом атмосферу ложного спокойствия остальных членов общества за свое здоровье. Люди думают, что под страхом уголовной ответственности их партнеры предупредят, что у них ВИЧ. В реальности это происходит редко, потому что сама динамика интимного контакта, особенно случайных контактов, исключает подобное информирование. В итоге люди не практикуют защищенный секс, потому что считают, если партнер не сообщил о наличии у него ВИЧ, значит он здоров и можно не предохраняться. Во многих случаях дополнительное бремя возможной уголовной ответственности за сокрытие ВИЧ-положительного статуса только усиливает проблемы, мешая открыто говорить о ВИЧ при установлении отношений, в рабочем коллективе и семье. В результате общество не защищено существующим уголовным законодательством в отношении ЛЖВ от ВИЧ-инфекции, а даже наоборот.

Криминализация создает атмосферу ложной эффективности работы государства: оно устраняется от реализации эффективных программ информирования и профилактики ВИЧ.

Когда моя организация начинала работать в местах лишения свободы в Донецкой области в 2005 году, я с ужасом и негодованием слушала истории соцработников о том, как отбывают свои сроки ВИЧ+ мужчины, которые не инфицировали своих жен и к которым их супруги не имели никаких претензий. Моя коллега из Харькова получила условный срок, только потому что была беременная (смягчающий фактор), иначе, сидела бы в тюрьме за то, что не сообщила медсестре о своем ВИЧ-статусе.

Какова основная цель вашей правозащитной деятельности в связи с кампанией по декриминализации ВИЧ?

Программа максимум – убрать ВИЧ-инфекцию из криминального законодательства и использовать общее законодательство, например, причинение вреда здоровью там, где доказан умысел инфицирования ВИЧ. Иначе, это встроенная в законы стигма.

Большим продвижением мы также посчитаем отмену части 1 статьи 130 КК Украины (Заведомое поставление другого лица в опасность заражения вирусом иммунодефицита человека либо иной неизлечимой инфекционной болезни, опасной для жизни человека, – наказывается арестом на срок до трех месяцев или ограничением свободы на срок до пяти лет, или лишением свободы на срок до трех лет), о которой правозащитники и активисты говорят много лет, но предложенные законы потерялись в бюрократических коридорах еще в 2016 году. В нашей стране существует очень прогрессивный Закон о СПИДе, но Криминальный Кодекс ему противоречит.

И, конечно, программа минимум – в нашей стране, где все еще действуют законы, предусматривающие уголовную ответственность за передачу ВИЧ, суды должны в соответствии со стандартами уголовного процесса требовать доказательства о наличии умысла передачи ВИЧ. Нельзя предполагать или обосновывать наличие умысла такими обстоятельствами, как знание и/или несообщение обвиняемым своего ВИЧ-положительного статуса, участие в незащищенном половом контакте, рождение ребенка без принятия мер по профилактике передачи ВИЧ от матери к ребенку, либо совместное использование инструментария для инъекционного употребления наркотиков.

Тут нужно отметить, что люди, живущие с ВИЧ, страдают от множественной криминализации, поскольку многие из них принадлежат к маргинализированным группам – к людям, употребляющим наркотики и занимающимся секс-работой. Их преследуют за хранение наркотиков с целью личного употребления и за занятие секс-работой. Это конечно же отдельная большая проблема, достойная повышенного внимания правозащитников Украины.

Интервью Сергей Мясоедов (УГСПЛ)

Источник kontrakty.ua

УГСПЛ надає інформаційну та консультативну підтримку адвокаційним діям з декриміналізації ВІЛ в Україні в рамках проекту «Розвиток правової мережі для захисту прав людей, які живуть з ВІЛ/СНІД, представників ключових спільнот ЛЖВ та осіб, хворих на туберкульоз» за фінансової підтримки Благодійної організації «Всеукраїнська мережа людей, які живуть з ВІЛ/СНІД» в рамках реалізації  проекту «Зменшення тягаря туберкульозу та ВІЛ-інфекції через створення загального доступу до своєчасної та якісної діагностики та лікування туберкульозу і його резистентних форм, розширення доказової профілактики, діагностики та лікування ВІЛ-інфекції, та створення стійких та життєздатних систем охорони здоров’я», що реалізується за фінансової підтримки Глобального фонду для боротьби з СНІДом, туберкульозом та малярією.